Если кто-то помнит, май 1999 года выдался на удивление теплым. За предыдущий сезон мне и моему приятелю - собственному корреспонденту журнала Эксперт Виктору Титову - побывать на Алтае удалось раз 6, главным образом автостопом. Так что, изучив весь маршрут, что называется до сантиметра, при первом же потеплении отправилась на Катунь. Интернет обнадеживал, обещая на майские праздники какую то, просто невероятную, жару - до30 градусов.
Стартовали как всегда, на Бердском шоссе и едва успев встать на трассу, тут же остановили машину. В битком забитой девятке сидели наши знакомые. Они, возвращаясь в город, заметили нас на трассе и не преминули развернуться полюбопытствовать куда собрались на этот раз. Подобные встречи повторились несколько раз за поездку, но по порядку...Не торопясь, смакуя первое путешествие после долгой и порядком надоевшей зимы, добирались до Тальменки. Последней подвозившей машиной был разбитый "москвич", в котором помимо нас сидело еще 3-ое подвыпивших мужиков. Они, не смотря на тесноту, настаивали на том, чтобы мы ехали с ними до конца, т.е. дальше по трассе километров на 100. Их гостеприимство осталось безответным, и первый вечер решено было провести в Тальменке, на фоне совершенно невероятного заката над разлившимся Чумышем.
Утро преподнесло первые сюрпризы. Выяснилось что вода, так живописно смотревшаяся вечером, не что иное, как огромный поток грязи, причем это открытие весьма символично происходило под заунывное пение, которое неслось откуда-то со стороны моста. Его источником был крестных ход. Странное зрелище - длинная вереница людей с хоругвями в черной одежде, нудно и монотонно напевающих гимны. Как удалось выяснить, к моменту нашей встречи крестный ход уже преодолел около 4 тысяч километров от Владивостока в направлении Москвы. На этот путь у них ушло 6-ть месяцев.Первой машиной на следующий день был микроавтобус Toyota , который молодой парень перегонял из Владивостока в Бийск. Помимо нас в кабине ехал мужчина лет 40, больше походивший на отмытого бомжа. Выяснилось, что за полгода до этого он подписался вместе с еще десятком человек на работу в Якутию, поселок Депутатский. Когда их вербовали в Барнауле, то обещали зарплату в10 тысяч и полный пансион. По прибытии на место он обнаружил, что никаких денег никто платить не собирается, а сам режим работы был построен по принципу советских лагерей - либо трудишься за пайку, либо трудишься без нее. Сбежать не возможно, поскольку ни еды, ни подобающей одежды нет, а ближайшее жилье за сотни километров через тундру. Он и еще несколько человек попытались. Выбирались, как могли - оленями, собаками, пешком, ползком. Питались тоже всем, чем только можно, заваривали хвою, выкапывали шишки. О подробностях он старался не говорить. В итоге, через несколько месяцев добрались до Сковородино и только там поняли, что они такие не одни. По словам подвозившего нас водителя он довольно часто перегоняет машины с востока и к подобным историям уже привык.
Неписаный закон дороги гласит - помогай всем, кто тебя об этом просит, в противном случае тебе никто не поможет. Наверное, на этом постулате и держится автостоп. Допустим, кто бы мог поверить, что человек, который проехал несколько тысяч километров, выполняя заказ пригнать машину не доезжая всего 40 километров до цели, совершенно случайно встретит по пути своих заказчиков. Как, невероятным кажется и то, что водитель следующей машины оказался знакомым, который, прожив в Японии последние 5 лет, впервые решил съездить на родину и, посреди трассы, против своих правил подобрал пару автостопщиков. Нас он узнал далеко не сразу, причем, долго не мог поверить в то, что такое с нами вообще могло случиться, имеется в виду путешествовать автостопом.
Про то, как здорово на Алтае.Отъехав всего каких-то 300 километров, мы уже вынуждены были переодеться в майки и шорты. При этом 30-ти градусная жара и летняя форма одежды совершенно не увязывались с огромными языками снега вдоль дороги.
На то чтобы к этому привыкнуть понадобилось несколько дней, которые мы провели, просто загорая на пляже в Манжероке. Полное ощущение лета - изумрудные сосны, яркое солнце, море всевозможных цветов и совершенно невероятная лень.Во время одной из локальных вылазок пожилая алтайская пара, которая опрометчиво рассчитывала заработать на нашем извозе, разговорившись, поведала о дивных местах. Молочные реки и кисельные берега располагались в Усть-Канском районе, чем именно там хорошо до конца осталось не ясным, но сам факт того, что там хорошо и нас там нет, определил дальнейший маршрут. Это была главная ошибка. Хорошо много не бывает.
Следуя совету алтайцев, мы заезжали со стороны Черги. Причем удалось это только на второй день. Первый ушел на то, чтобы безрезультатно голосовать на выезде из деревни. Собственно уже тогда зародилось некое подозрение, что что-то здесь не так. Дорога грунтовая, машин почти нет, а те, что проезжали были сугубо локальными. Тем не менее, на второй день все пошло удачнее. Места, по которым мы ехали, были глухими и некоторые признаки наличия там людей поражали сами по себе. Как мы потом выяснили, основная дорога идет через Туэкту и Ябоганский перевал, хотя и там не многим оживленней.Нам повезло, не успев толком понять в какую глушь мы попали, буквально за 8 часов, то есть к вечеру того же дня мы уже находились в предгорьях Белухи неподалеку от деревни с символичным названием Катанда ( для последователей, это не доезжая 12 километров до конца трассы, откуда начинается уже конный маршрут на Белуху). За день мы проехали 300 километров на 2-х машинах, у нас с собой было продуктов на сутки и 150 рублей денег. С беспечностью идиотов, мы надеялись вернуться через день.
Про КатандуК нашему костру он подошел поздно ночью со стороны леса, сходу заявив, что следил за нами до этого какое-то время. Выпив чаю и выяснив, что спирта у нас с собой нет, дал понять что аудиенция закончилась, а утром, чуть свет пришел будить. Оказалось, что мы приглашены в экспедицию за луком-слизуном. От утреннего марш-броска мне, в отличие от напарника, удалось увильнуть. Накануне палатку разбили недалеко от реки Катанда, берега которой местами покрывал слежавшийся снег, при этом температура воздуха даже утром была около 15 градусов. Воспользовавшись одиночеством, я устроилась загорать на ближайшем леднике, представляя, что нахожусь на каком-нибудь горнолыжном курорте. На завтрак Иван Васильевич угощал похлебкой из барсука, луком-слизуном и лепешками собственного изготовления. Барсук, на вкус, оказался похож на телятину, но с несколько своеобразным привкусом. Добывался барсук тоже своеобразно. По словам дяди Вани, он убил его палкой, когда барсук высунул морду из норы.
Про идиотовСтараясь согреться, начали разводить костер, на него-то и среагировал егерь, возвращавшийся с тушения лесного пожара в Усть - Коксу. Обругав за костер, он все-таки согласился нас подбросить. За весь день мы сделали около 80 километров.
Приехав в райцентр, мы, было, воспрянули духом. Вокруг были люди, ездили машины, словом, обстановка становилась знакомой. Отойдя несколько километров от поселка, разбили стоянку и с утра, с новыми силами, вышли на трассу. О цивилизации как таковой и автомобильном сообщении в частности свидетельствовали, разве что, отдельные такси, которые на фоне горного перевала выглядели нонсенсом. В волю нафотографировавшись на перевале Громотуха, основательно вымокнув под ледяным дождем, решили возвращаться в райцентр. В обратную сторону машину поймали, что называется, с ходу. Нас высадили на импровизированном местном автовокзале - у покореженной остановочной арматуры, где мы и голосовали весь оставшийся день, периодически вымокая под дождем без всякого результата. Под конец лично у меня сложилось впечатление, что у алтайцев вообще не принято ходить пешком, даже если это касается соседнего дома. Весь транспорт был исключительно локальным. С другой стороны не исключено, что люди с рюкзаками у местного населения ассоциировались исключительно с деньгами, поскольку местная бомжеобразная жительница уехала довольно быстро. Все остальные терпеливо дожидались рейсового автобуса. Не знаю, что именно на Алтае делают с водителями автобусов, но все они без исключения какие-то злые и агрессивные, когда слышат о том, что у кого-то нет денег. Словом, за весь день мы так никуда и не уехали. Последние деньги приятель спустил на водку, чтобы хоть как-то прийти в себя. Ночевали на каком- то огороде, так что после ночного дождя мы, вдобавок ко всему ,на утро утонули в раскисшем черноземе .
ОтступлениеВ любом случае, нам не стоило забираться без необходимого снаряжения, достаточной суммы денег и запаса продуктов в совершенно незнакомые места. Доказывать эту аксиому любого туриста нам и пришлось в последующие дни.
Чтобы я так ездил!Все эти соображения привели к тому, что пассивное голосование сменилось активным, то есть на заправке велась активная разъяснительная работа со всеми останавливавшимся водителям. Как правило, доброжелательно настроенные водители КамАЗов, изредка появлявшиеся на ближайшей автозаправке, соглашались подвозить только до тех пор, пока не узнавали, что я еду с приятелем. Попытки убеждать ни к чему не приводили. Один было, решил помочь, посоветовав тормозить конкретный синий УАЗик, который шел за ним. По его словам, там были места и он шел прямиком в Горно-Алтайск. Если кто-то знает, что такое надежда в безвыходной ситуации, он в полной мере оценит все последовавшее. УАЗик действительно появился. На мою просьбу взять хотя бы до федеральной трассы водитель согласился, но только после того как заправятся. Причем не за деньги. И пока сию радостную весть я оглашала стоящему метрах в 100 приятелю, машина со свистом пронеслись мимо, и остановилась только на выезде из поселка. В некоторой растерянности, подхватив рюкзаки, мы бегом бросились ее догонять. Дальше картина выглядела примерно следующим образом; двое алтайцев перекладывают вещи, освобождая места, а еще двое между собой по-алтайски ругаются. Причем совершенно не понятно едем мы в итоге или нет, на нас просто не обращают внимания. Через 10 минут выясняется, что если мы предложим им больше, то нас так и быть подберут
Не знаю, как на нашем месте вели бы себя другие стоперы, но лично мне захотелось взяться за пулемет. Никто же не заставлял их обещать! Это чувство, наверно, сродни ощущению очень голодного человека, которого пообещали накормить, а потом, объедаясь на его глазах, объяснили, что это была шутка. Смесь отчаяния, злости, унижения Надеюсь, что до Горно-Алтайска они добирались, по меньшей мере, с проблемами.Где-то в середине всех этих мытарств пьяная компания алтайцев на разбитом москвиче комби , проезжая мимо, почему-то решила нас обнадежить, пообещав подвести, после того как они пообедают. Причем на деньги не было даже намека! Ребята были настолько пьяны, что к их обещанию мы отнеслись скептически. Сразу было ясно, что ездить им уже никуда не нужно. Тем не менее, это оказался тот самый шанс уехать. Обедали мужики часов пять, однако в тот самый момент, когда я готова была уже разрыдаться от безысходности, они подъехали и просто, без всяких разговоров, нас забрали.
Все дальнейшее напоминало шоу. Трое наших попутчиков постоянно прикладывались к 1,5-литровой пластиковой бутылке. Причем тот, что сидел за рулем канючил, чтобы ему тоже дали. Мужику в ответ резонно объясняли, что он за рулем, а впереди перевал. Понятно, что в бутылке была не вода. Шок в этом смысле вызывало то, что через несколько километров они менялись. В виду всего выше сказанного предложение заехать в село Ябоган (20 км от Усть-Кана) протестов с нашей стороны не вызвало. Главный ветеринар Усть-канского района, во всяком случае, он именно так нам представился, накануне 9-го мая горел желанием поздравить папу-ветерана с праздником. Думаю, что папа поздравлений от сына так и не дождался, во всяком случае, первый раз заехав в село, мы уплотнились двумя попутчиками, бараном, огромным ковром, каким-то домашним скарбом и еше1,5 литрами спирта.
Старая машина ни в какую не хотела ехать в гору. В итоге 7 человек на каждой кочке выскакивали из машины под истошное блеяние барана и заталкивали москвич на горку, потом очень быстро набивались обратно и весело-весело с нее скатывались. Все это сопровождалось постоянными спиртовыми возлияниями.Весь этот праздник жизни завершился в какой-то овчарне в четыре часа ночи. По всей видимости, дефицит воды на высокогорных пастбищах объясняет тот факт, что посуду, вещи и себя самого там мыть не принято. Совсем. Моя попытка вымыть стакан была, мягко говоря, не понята, спирт, молоко и чай алтайцы спокойно пьют из одной чашки. Перемещения тел в ночи были прерваны побудкой, с требованием снова ехать в Ябоган за спиртом. Не знаю почему, но для этой миссии выбрали именно меня, в то время как моего приятеля оставили помогать свеживать барана. Кстати, колбаса из свежей крови оказалась на удивление вкусной, хотя дефицит воды сказывался и тут
День последнийПолучалось, что за сутки наш маршрут прирос на 20 километров и единственным плюсом можно было считать анастезию в виде спирта благодаря которой ситуация рисовалась в розовом свете - не известно кто кого кинул.
Думаю, что такими темпами наши попутчики не скоро доехали до Горно-Алтайска, если вообще туда собирались. Скорее всего, это было чем-то вроде алтайского ноу-хау добывания денег на выпивку.Однако ситуация была нехорошей. Очередная попытка договориться с водителем рейсового автобуса ничем не завершилась. Хоть он был и русский, но вникать в ситуацию даже не собирался, просто грубо спустил со ступенек при первом же намеке на отсутствие денег. Ябоган -село глухое, жизнь оживляется 2 раза в день когда приходит рейсовый автобус. Другой транспорт носит эпизодический характер, и ждать его можно как у моря погоды. Во всяком случае, 9-го мая. Единственный вариант был возвращаться на перекресток дорог Усть-Кан - Ябоган. Погода испортилась окончательно, заморосил мелкий дождик и резко похолодало. Асфальт стал похож на каток, а мокрая одежда тут же покрылись ледяной коркой. Если бы не спирт
Машины тормозили, но все просили денег либо какой-нибудь эквивалент. Тут-то и родилась идея. Золотая цепочка, которую я никогда не снимала, в случае, если ее удалось бы продать, в несколько раз перекрывала стоимость проезда. Не придумав ничего умнее, мы вернулись в Усть-Кан. К тому моменту, когда мы туда попали, дождь сменился снегом, с автовокзала уехали все таксисты и где пункт скупки золота никто не знал точно. Спирт выветрился и единственным желанием лично у меня было уехать любой ценой.На площади стоял последний рейсовый автобус Кондуктор и шофер долго крутили в руках цепочку, о чем-то спорили. Потом заявили, что этого хватит только на полпути, но все-таки взять согласились.
Весь Семинский перевал утопал в снегу, трафик почти отсутствовал. По идее это и был пункт нашего прибытия, поскольку на этой остановке в автобус подсаживался контролер. Посовещавшись между собой, кондуктор и водитель стали переписывать билеты, с тем, чтобы выручку раскидать на всех пассажиров. В наших билетах значилась 1 остановка Семинский - Шебалино. Контролер - старая алтайка, умом и сообразительностью явно не отличалась. Проверив все билеты на несколько раз, она, уже видимо знакомая с такой системой подхалтурить, из кожи вон лезла, чтобы вычислить зайцев. В этом смысле поражала солидарность пассажиров, которые не кололись , а напротив всячески нас успокаивали, объясняя тактику поведения в Шебалино.Через 2 часа мы уже были в Майме До дома оставалось каких-то 450 километров.
Проходя мимо местного рынка, я случайно обратила внимание на Делику с новосибирскими номерами. Не знаю почему, в обычном состоянии на такие подвиги я не способна, но тут просто подошла и напросилась. Доводы были детскими, дескать, земляки, видимо ребята среагировали на тон. Термометр за бортом машины показывал минус 2, спидометр 120 км/ч, в 11 часов вечера мы были уже в Новосибирске, на Речном вокзале, толпы подростков ломились с праздничного салюта.